Как за минутою минута,
Как за пером бежит строка,
Так жизнь моя из ниоткуда
Уходит снова в никуда.

Уже и детство плохо помню,
И юность доживает дни,
И даже зеркало напомнит,
Что годы мчаться суждены.

Я без обмана был обманут,
Я к жизни был приговорен,
И вместо пряника протянут
Тот кнут, в который я влюблен…

В душе уже живет пустыня,
И гаснет пепел за спиной.
Но чрезмерная гордыня
Даст вряд ли стать самим собой.

Пускай мороз украсит окна,
И снег запорошит весь свет.
Но все же было превосходно,
Хотя прошло так много лет.

Мы встретимся уже чужими,
Ты для меня теперь «она»,
И взгляды стали ледяными,
И между нами льда стена.

Не бередя воспоминанья,
Закончив прерванный полет,
Не режет болью грань сознанья,
И чувство больше не живет.

Обиды нет, нет сожаленья,
В душе – зима на много лет,
Не слышно под гитару пенья,
И первых струн как будто нет.

И прохожу я снова мимо,
Услышав краткое: «Привет!»,
Не напуская тени грима,
Я, как всегда, кивну в ответ.

Все в темноте опустело,
Звезды горят в ночи,
Пламя огня уже съело
Весь парафин свечи.

С крыши тебе виднее,
Что происходит там,
Уснувший город смелее
Располагает к мечтам.

В этом городе ветер
Ласкает тебя легко, –
Будто я держу веер,
Обмахивающий чело.

Будто ты меня знаешь,
Будто с тобою смешно,
Будто ты наливаешь
Робко в бокалы вино.

Но, совершая ошибки,
Каждый по одному
Ночью темной улыбки
Дарим с тобою ему.

И я, как будто в подарок,
Как через всю страну,
Через свечи огарок
Руку тебе протяну.

И ты, пробудившись рано,
Руку протянешь в ответ.
И удивишься: «Странно?!
Такого города нет…»

Не Байрон я, но мне дано писать.
И пусть мой стих покажется смешным,
Но мне сейчас необходимо знать,
Что он тебе понравится таким.

Пусть взгляд твой будет ясен, как хрусталь,
Пусть ангел твой всегда тебя хранит,
И вечер заберет навек печаль,
И вин дурман всю жажду утолит.

Пусть будет много счастья на пути,
Дороги жизни длинной, как мечта.
И никогда ни капли не грусти,
И занимай лишь лучшие места.

Мой юный друг, я поздравляю
Тебя с прекрасным этим днем
И много радости желаю
Иметь не только в нем одном.

Пусть все желания на свете,
Возникшие в твоем уме,
Реальны будут, словно эти
Чернила на моем письме.

И не ищи повсюду счастья, –
Пускай оно найдет тебя.
С улыбкой отражай ненастья
И будь веселым, жизнь любя.

Красив на открытке Горгиппии вид, –
Да, в древности был такой город.
Но он нисколько меня не манит,
Ведь я еще, в сущности, молод.

Зачем мне бояться и годы считать?
Зачем мне беречь эти годы?
Ведь я не смогу от себя убежать,
Ведь я – только шутка природы.

Ты, человек, возгордился собой?
Но ты не венец творенья…
Ты смертен, ты червь у судьбы под пятой, –
Ты вдумайся в стихотворенье.

Еще лишь не много, всего только миг, –
И гроба дубовая крышка.
А ты ничего-ничего не постиг, –
И был ты недавно мальчишка.

Спешишь ты по жизни, чтоб только успеть.
Да нет, не спеши, – успеешь.
Не надо лишь в прошлое только смотреть, –
В нем ты ничего не узреешь…

Проходит дождь и сыплет снег,
Уходит прочь двадцатый век.
За годом год, за сроком срок, –
Мир не рождает новых строк.

Ничто не ново под Луной.
А человек – кто он такой?
Он сам низверг свой постамент,
Он стал истории цемент?

Стал меньше мыши, словно тля, -
Его пугает суд, петля,
Дрожит за воздуха глоток,
Пытаясь надышаться впрок?

Он хочет этот мир познать,
Все обрести и не терять.
Не знает только сей вампир:
Не познаваем этот мир!

Открыл он много, что хотел,
Но потерял все, что имел.
Его величье лишь в словах,
На самом деле это прах.

Проходит дождь и сыплет снег,
Приходит двадцать первый век.
Опять идет за сроком срок, –
Мир не рождает новых строк.