В запорошенном иле,
Среди гиблых болот,
В темной братской могиле
Спит тринадцатый взвод.

Мало кто суеверным
Был из этих ребят.
И отнюдь не беспечным
Их седой был комбат.

Вышли только из школы –
Выпускной гремел бал!
В аттестате «проколы»
Кто-то горем (!) считал.

Сорок первого лето:
Радость, вера, мечты –
Все обрушилось это,
Как под Минском мосты.

Навсегда – в темном иле,
Среди гиблых болот,
В тесной братской могиле
Спит тринадцатый взвод…

Подвиг их Вы воспойте, -
Кровь на стали поет:
«На Калининском фронте
Наступленье идет!»

Пурга черная метет,
Заметает подлая.
Вездеход мой не идет –
На исходе топливо.

Второй день, глядя в пургу,
Вездеход мой шарится,
И все время в белый снег
Фары упираются.

Черной смертью Кайеркан
Издавна назвали;
Старый говорил долган
(знавший нас едва ли):

«Если сбился ты с пути –
Не ищи дорогу,
В тундре не найдут тебя,
Не молись зря Богу».

…Друг закашлялся во сне,
Замерзать нам долго,
А его ждут «на Земле» –
Там, где речка Волга.

Мы почти что Мессоях.
Подтянули к городу,
Скоро кончится контракт,
Мой четвертый от роду.

Север, я тобою жил,
Я в тебя влюблялся,
Север, ты меня сгубил,
Здесь я и остался.

Примечания:

Кайеркан — местность на Таймырском полуострове, на севере Красноярского края; ныне так называется один из районов города Норильска.

Мессоях — здесь имеется ввиду строительство трубопровода с Мессояхского нефтегазового месторождения.

Долганы — коренные жители Таймыра.

«На Земле» — приезжие северяне (не коренные жители Севера) в разговорной речи так называют свои «родные», «домашние» регионы.

Твои глаза мне говорят,
Что ты не ждешь со мною встречи,
Они мне снова повторят:
«Огонь погас! Потухли свечи!»

Не ждя: разлуки пустоту
И расставанья злую муку, –
И обрываю налету
К тебе протянутую руку.

И положив ее в карман,
Пропахший запахом сирени,
Я понял «Жизнь это – обман,
А чувства – это только тени».

Огнем любви зажгутся свечи,
Шампанское зальет бокал …
В моих мечтах – прекрасный вечер,
И я хочу, чтоб он настал.

Хочу забыть о днях тревоги,
И все оставить позади.
Меня несут скорее ноги,
И чаще стук в моей груди.

И в предвкушении тревожном
Дрожит от напряженья нерв,
Как я, мечтая о возможном
И точно зная цену жертв.

Возможно все, и я согласен,
За все заплачено сполна.
Для многих вывод будет ясен,
Лишь только б поняла она…

И не ищу я оправданья, –
Хоть, оправдавшись бы, не лгать.
Я поступаю в такт с желаньем,
И не могу я не желать…

Под монотонное журчанье
Оркестра водосточных труб
Я ощущаю вновь желанье
Вернуться в тот таежный сруб,

Где все проблемы и тревоги
Остались где-то вдалеке,
Где Енисейские пороги,
Воды журчание в реке.

Где так дурманит запах леса,
И воздух сладок и душист.
Где не надоедает пресса,
А купол неба тих и чист.

Туда, где нет толпы и улиц,
А лишь зеленый океан, –
Скрепя, бушуя и волнуясь,
Меня к себе пускает в стан.

За Вас мой тост, товарищи-друзья,
За Вас, мои недавние подружки!
Разлука пролетит как миг, ручаюсь я,
Ну, а сейчас заварим с чаем кружки.

Мне уезжать сегодня поутру –
Роса мои опять омоет ноги,
Хотя прощанье мне не по нутру,
Но манит, манит полотно дороги.

В Сибири позовут меня к костру,
В Москве, конечно, тоже кто-то встретит…
Простите, если вдруг невольно я совру, –
Но верю: есть еще товарищи на свете!

Я верю, ждет меня мой тихий дом,
Там моря шум о новой встрече бредит.
Но знаю: будет пусто в доме том,
Пока моя звезда вдали мне светит.

Ну, а пока спокойно мне не жить,
И я опять прощаюсь у порога, –
Его бывает нелегко переступить,
Но в дальний путь зовет меня дорога.

Все начинается не так,
Как быть должно на самом деле:
И стою здесь как дурак,
Закутавшись в сукно шинели.

Ты не придешь в такой мороз,
И я прекрасно это знаю,
Но лепестки замерзших роз
Своим дыханьем согреваю.

Мы повстречались, так сказать,
Уже под вечер в диско-зале,
Я пригласил Вас танцевать –
Вы, согласившись, промолчали.

И все куда-то унеслось,
И мы одни на целом свете, –
У Вас жемчужный цвет волос,
И я в наглаженном берете…

Я Вас о многом не просил,
И Вы назначили свиданье!
Я в «самовол» уйти решил,
Чтоб сделать Вам в любви признанье.

Ты не придешь в такой мороз,
И я прекрасно это знаю,
Но лепестки увядших роз
Своим дыханьем согреваю.

А завтра наша часть уйдет,
И я присяги не нарушу.
Пускай гитара мне поет:
Ее аккорды греют душу…

Если я буду нужен тебе,
Если дружба еще что-то стоит, –
Я прошу: сообщи это мне, -
Меня зов твой всюду догонит.

Если я буду нужен – приду,
Через горы, моря или реки.
Если надо будет – найду,
Среди тысячи лиц – твои веки.

Заслоню от обиды и лжи,
Как бы сердце в груди ни ныло.
Только очень прошу: дорожи
Тем немногим, что у нас было.

Бывает паника на море –
Бывает паника в душе,
И часто мы бываем в ссоре
С добра остатками в себе.

Душе не строим мы хоромы,
А чаще ублажаем плоть
Как верные ученики Содома,
Гоморру нам не побороть.

Не трепеща, мы лжем в ответе
И разучившись всех прощать,
Оставим мы на этом свете,
Своих невежеств, зла печать.

Мы часто служим злу, пороку,
Забывши честность и любовь,
И восклицанье к лжепророку,
Нам в сердце распаляет кровь.

И жизнь – единственное чудо –
Проходит в мерзкой суете.
Кто мы такие и откуда?
Зачем ответ искать тебе?

Я вошел – гитара у порога,
Взял ее и струны перебрал.
И в душе поежилась тревога:
«Почему ж я раньше не играл?»

На гитаре я играть учился
Очень поздно – в восемнадцать лет,
Я еще ни в чем не отличился,
И судьбе я не сказал: «Привет!»

Мне гитара не оттянет руки,
Песни, что смогу, я напишу.
С нею я не вынесу разлуки
Да и перекуров не прощу.

Для меня гитара – это отдых,
Час забвенья и электрошок,
Потому и пять минут свободных
Трачу я на обработку строк.